ГЕННАДИЙ ВАСИЛЬЕВ

Ветер Крымской весны

Жанр: проза, боевик, трагедия, современная история.
Теги: Проза, Боевик, Трагедия, Горячие точки, Майдан, Крымская весна, Вежливые люди, Современная история.
Электронная книга в формате:
PDF, EPUB, MOBI, FB2, Doc, RTF.

Сизый голубь летел над киевскими улицами, раскинув крылья над Крещатиком с осенними безлиственными аллеями, парил над разлившейся широким озером площадью Независимости в обрамлении изломанных крыш изящных зданий, стеклянных куполов, нёсся навстречу златовласой медноликой девушке Берегине, казалось, взлетевшей в небо вместе с птицами, щедро рассыпавшей золотые блестки невиданных цветов над головой.

У подножья каменной стелы с Берегиней бурлило людское море, взрывало воздух полотнищами знамен: черно-бурых, канареечно-голубых, молочно-розовых, кумачовых. Гремели всполохи петард, отчего голубю стало неуютно в небесных просторах над площадью, и он поспешно лег на правое крыло, и понесло его вдоль Институтской улицы к знакомой малахитовой крыше Национального банка. Голубь вспорхнул на зеленую броню крыши, где расхаживало, не торопясь, немало обеспокоенных сизарей, и скосил выпуклую бусину черного глаза вниз.

Ох, и странные вещи происходили внизу, ей Богу, странные…
И здесь кипело людское море, пожалуй, еще более шумное и неугомонное. И здесь развевались полотнища разноцветных стягов, гремели взрывы петард, искрились фаеры, бряцало железом труб, и поднималась вверх удушливая гарь от горящих тряпок и душной соляры. Сизый голубь снова впорхнул над Банковской и полетел вдоль улицы к какой-то застывшей живой стене из черных шинелей. Эта грубая живая стена перекрыла всю Банковскую поперек. Сизаря понесло воздушным течением прямо на милицейские шапки, он взмыл свечой перед каким-то пятнистым мундиром и приземлился на крыше автобуса, тоже стоявшего поперек улицы за спинами людей.

- Вот же тварь пернатая, чуть не обгадил, - выругался пятнистый и погрозил голубю пальцем.
- Чуть не считается, - усмехнулся стоявший с ним рядом второй пятнистый, откинул в сторону с мостовой шлепок птичьего помёта. - Вообще-то к деньгам, Егорыч, когда на тебя птицы гадят.
Он кивнул в сторону оцепления.
- Как думаешь, влипнем сегодня в помёт или обойдется?
- Каком вверх обойдется, - задумчиво произнес Егорыч, - чует сердце, началось, Саня… По-полной! Э-эх, понеслось яйцо по кочкам!
- Вы это про майдан, что ли, господин полковник?
- Про майдан, Санечка… про майдан… С него вся зараза! Точно скажу, было там раньше Козье болото, в старые времена. Факт исторический… И теперь всех козлов драных тянет на эту площадь, в это самое болото, всех козлов туда влечёт… вонючих, грязных, занюханных, тьфу…

Полковник плюнул под ноги и обернулся назад.
- Ну, и где наши спецсредства, тво-ою медь?
Полковник в черной форме военнослужащего внутренних войск развел руками.
- Не маємо дозволу. Чекаємо, Ехгорыч.
- Чекаэмо… Зашибись, - рубанул рукой пятнистый, и гордая птица на шевроне гневно взмахнула серыми крыльями. - Дочикаетесь вы тут, ох, дочикаетесь, незалежные вы мои… Профукаете администрацию Президента, голуби сизокрылые… Они там все тазиками прикрылись после вчерашнего, всё думают на кого спустить псиную свору опозиции. Боятся, жополизы эпикурейские, простой приказ отдать. А нам тут что?.. Без щитов, без бронежилетов, без касок, без шумовых гранат… пальцем в носу ковырять, а-а-а? Нас тут перебьют булыжниками, как курей...

Полковник гневно сжал кулак, отчего даже птица на шевроне с названием "Беркут" испуганно съежилась.
- Значит так, - полковник вытянулся в струнку, подтянул живот, - раз некому приказывать, тогда я здесь за старшего. Приказываю, срочно доставить и раздать личному составу спецсредства. Надеть бронежилеты, пуленепробиваемые шлемы. Приготовить щиты. Заменить первые шеренги военнослужащих в зимней форме на бойцов в экипировке. И валите всё на меня, ясно, - рубанул спецназовец сжатым кулаком. - На полковника Коваля, вашу мать! Разрешаю применение спецсредств в соответствии со сложившейся оперативной обстановкой, вот так… всё-ё-ё… - он поднес массивную ладонь к виску, - мне теперь всё одинаково… После вчерашнего меня точно сольют в сортир, то есть в ватерклозет, выражаясь по-европейски… мать вашу в еэс…

- А что было вчера? - дрогнул бровью капитан. - Егорыч, ну не заводись, ей Богу!.. Что за шумиха? Что вообще было ночью?..
Капитан недоуменно развел руками.
- Ну, схлестнулись с самообороной майдана… Подготовленные хлопцы, ничего не скажешь: с колами, арматурой, в респираторах. Я эти респираторы припомнил, когда они стали нас газом травить, краской шлемы заливать… чтоб им тоже так сладко было…
Капитан потер рукой пятна на шлеме.
- За пятнадцать минут схватки сразу двенадцать наших бойцов легли с проломанными шлемами… Ну так что?.. Не надо было защищаться, Егорыч?.. Головы арматуре подставлять, да-а?
Ротный угрюмо насупился.
- Шлемы пуленепробиваемые расколошматили… колами, арматурой, цепями, а нам что… словами их уговаривать?
Капитан рубанул ребром ладони.
- Ну… навяляли по шеям шибко агрессивным. Говорят, семерых положили на больничную койку. Так наших же пострадало втрое больше. Серьезно пострадало! А вышло что?
Капитан ткнул пальцем в сторону запада.
- Все наооборот вышло! У них сотни окровавленных. Сотни покалеченных. Откуда эти клоуны помятые? Красавцы, мать их!
Спецназовец развел руками.
- Может, в давке кого помяло? Бывает… Но чтобы сотнями, чтобы до крови…
Коваль тоже с недоумением пожал плечами.
- Да знаю, Саня, знаю! В "скорой" официально семь пострадавших. По сводке... Это факт! А в репортажах что? Реки крови! Крутят по всем каналам. Без остановки. Вселенская липа какая-то!
Ротный усмехнулся.
- Да уж... подняли переполох... Семь человек всего-то!
Капитан нахмурил брови.
- Откуда столько кровищи в кадрах? Хрень? Резиной до крови не бьют. Отвечаю, - он положил руку на сердце, - семь человек - наша работа! Честная цифирь. Но разве это большой процент для такой операции, где тысячи человек топтались буквально друг на друге?
Лицо ротного перекосилось в усмешке.
- Пусть на свою любимую Америку посмотрят. Там такие стычки на каждом шагу. Рядовое явление для Штатов. Там негров пачками кладут мордой в асфальт. Студентов размазывают брандспойтами по тротуарам. И не семь человек в больницах, а сотни! И ничего! Никто в Европе не поднимает вой. Защита правопорядка, и точка!
Капитан привычно взмахнул резиновой дубинкой.
- Ну, ладно… погладили против шерсти кое-кого. Так нарвались же! Напросились, юноши дикошарые!
Он махнул рукой в сторону взлетающих булыжников.
- Вот, как и здесь! Полюбуйтесь! Первыми кидаются "мирные" наши. Ангелочки, хм-м... - ротный умильно чмокнул губами, послал демонстрантам воздушный поцелуй. - Все ж видят, что творится… Вон они, "агнцы" жовто-блакитные... Бросаются булыжниками. По шлемам дубасят. Цепями размахивают. Газ распыляют, быдло майданутое, то есть, простите, "мирные протестующие", до беспредела «мирные», - ротный сжал пальцы в кулак, - ну, всё как вчера! Разве не так, Егорыч? А что делать? Все ж по закону физики: действие равно противодействию. Разве не так? Это ж закон природы.

Полковник уныло махнул рукой.
- Все так, Саня. Но они ж заявляют, мы били спящих. Даже детей били, хм-м… Дубинками… Никто, мол, не сопротивлялся. Они в ответ гимн пели украинский, ха-а…
Капитан недоуменно повел плечами.
- Чухня! Какой еще гимн? Брешут, морды! Это мы во все горло просили: покиньте площадь, исполните решение горсовета. Интеллигентно, во всю глотку . Слегка подталкивали, да-а… Придавали небольшое ускорение, тоже физика, между прочим. Должна же быть оперативная съемка с нашей стороны. Почему это нигде не показывают?
- Да где теперь та съемка? - махнул рукой полковник. - Одна теперь съемка на весь мир, Саня, как мои "беркута" пинками толпу гонят и по жопам бьют резиновыми палками. На всех экранах мира одна картинка.
Егорыч грустно покачал головой.
- Вон, посмотри на планшете… крутят каруселью одно и тоже. Вой на всю Европу: детей отдубасили, спящих лупцевали, всех топтали подошвами пупырчатыми, во-о как! Еще какая-то съемка с камер наблюдения в интернете объявилась. "Беркута" там гонят толпу дубинками в подворотнях.
- А в переулках вообще не было "беркутов", - категорично заявил ротный, - моих, по крайней мере. Мы же все вместе держались. По переулкам не бегали. Не тихарились. Какие еще камеры наблюдения?
Полковник покачал головой.
- Да-а… мамкина карусель. Как били моих "беркутов" никто и не вспомнит. Причем, не резиновыми дубинками. - Коваль скрежетнул зубами. - Да для меня каждый мой солдат - ребёнок! Их разбитые головы кого волнуют? Только меня! У них тоже мамки есть… папкина кочерыжка! Двенадцать тяжелораненых "беркутят"! Да каждый из них сотни стоит! Э-эх…

Он вдруг заметил влезшего на каменный забор паренька в фиолетовой куртке с капюшоном. Паренек, вытянув шею, вглядывался в толпу митингующих поверх черных глянцевых касок.
- Алешка, давай-ка сюда, - махнул рукой пареньку полковник, - греби-ка к нам, милый юноша!
Он протянул пареньку ладонь лопатой.
- Знакомьтесь, ребята, - кивнул он подошедшим товарищам, - вот где настоящий герой, не смотри, что шея тонкая. Один из самых лучших бойцов на невидимом фронте. Агент по внедрению. Классный специалист, каких поискать. Этот лейтенант многих генералов эсбэушных стоит. Рассказывай, Алеша, последние новости с этого Евромайдана. А то мы тут как слепые кутята…
- Значит так, - улыбнулся Алексей и подмигнул капитану, как старому знакомому. - Я уже докладывал раньше по команде и вам соответственно, что на Майдане в последние дни активизировался так называемый "Правый сектор".
- Что еще за сектор?.. - послышался недоверчивый голос. - Почему правый, а не левый? Почему сектор?
- Именно "правый сектор", - усмехнулся Алексей, - то есть некая часть партии «Свободы». Правые. Ходят только направо и во всем правы. Налево комуняки вислозадые, а истиные патриоты - только направо. Отличительная черта - желтые повязки на рукаве с черной свастикой, вот такой, - Алексей начертил прутиком в пыли мостовой ломаный фашистский знак, - на лицах маски, куртки с капюшонами, в руках биты и щиты. Уже сформированы в сотни, обучены, экипированы, классно натренированы, причем, не вчера… Этих ребят натаскивали несколько лет. Я вчера попытался вступить в их сотню, но меня бортанули, - Алексей сдвинул брови, - сказали, проверять надо. Фамилию записали. Взяли на учет. У них сейчас активный набор в новые сотни. Насколько понял, первые десять сотен готовы действовать. А может, их и больше… В общем, пока еще не разобрался в цифрах. Хотя, вот что… интересные инструкции получил…
Алексей полез в карман куртки и достал какие-то смятые бумаги.

- Инструкции очень занимательные, скажу я вам. Нас касаются в первую очередь. Значит так, - паренек развернул лист бумаги.
- Перевожу с украинского на русский. Та-ак… Братья и сестры! Собирайтесь группами по несколько человек, лучше по пять. Делайте беспорядки на улицах. Тут вот подробнее про беспорядки… - прокашлялся Алексей. - Вот… Шины - европейская традиция. Тягните, то бишь тащите шины на майдан. Берите жидкие разжигатели огня. Это, значит, керосин, соляра, спирт. Берите баллоны с краской, любой… Если против вас агрессию проявляют беркута, заливайте им каски краской. Им будет не видно, вынуждены будут снять каску, откроется цель для булыжников и палок, для глаз тоже краска "дюже шкодлива". Во-о как…
"Беркутовцы" невольно потерли каски руками, почесали в затылках, да уж, "дюже шкодлива".
- Еще вот, - паренек расправил листок, - делайте из чего-нибудь надежный заслон, щиты короче… Хоть из крышки большой кастрюли, привяжите до руки. Ага… так… Баллон газовый, желательно несколько, используйте для защиты в закрытых помещениях. Так вот…
Паренек оглянулся на посуровевших спецназовцев.
- Ножи… Ножи "псуйте", так, суйте получается, всем в автомобильные шины. Пусть на улицах будет затор. Разбирайте мостовые, собирайте тротуарную плитку в мешки. Нарезайте металлические уголки, лучше по тридцать сантиметров, проверено, пробивает любой шлем. Берите маски, респираторы, желательно противогазы… Держите постоянную связь на мобилках, лучше взять бабусины или дедусины…
- Да-а уж… жили у бабуси два веселых гуся, - задумчиво сказал Коваль, - дождались наконец праздничка светлой демократии! В Европу их всех попёрло, ну прямо невтерпеж… с горящими покрышками и булыжниками, ножами в шинах. Ну, а где же наши самые свидомые, самые информированные, эти тихушники эсбэушные? Вон пацан-лейтенант, юноша синеглазый, всего за пару дней надыбал такую информацию, а они где свои жопы генеральские протирают, а-а? Опять продали своего Президента с потрохами, как в померанчевую революцию! Опять обгадились, жополизы эпикурейские! А нам теперь за них шею подставляй, так что ли? Что там еще, Алеша?

- Видео вот снял вчера, - сказал Алексей, - еще перед зачисткой майдана, любопытная картинка…
Он достал мобильный телефон, засветился небольшой экранчик, высветил в вечерней мгле шеренгу коренастых парней с длинными палками в руках, в черных масках, с желтыми повязками. Чей-то голос грянул над строем, и тут же палки разом взвились в воздух и опустились на невидимого врага с гулким звуком: "У-ух!". Парни дружно выкрикнули боевой клич и вновь подняли палки над головой. Камера прошла вдоль строя, целая сотня палок снова взвилась в воздух и вновь разом опустилась под дикий крик. "Молодці!", - неслось над головами черной сотни. - "Слава Україні! Героям слава! Слава нації! Смерть ворогам!".

- Ни хрена себе, картиночки, - покривился Коваль, - смерть врагам, значит. Нам, значит, смерть. Понятно, мамкина карусель… С чего начинается Родина! И вот с этими патриотами мы этой ночью хотели культурного разговора? Чем это кончилось, весь мир в известности. Мы теперь - палачи сакральные, а эти мальчики с палками - паиньки с фантиком, прилипшим к щечке. Интересно девки пляшут! Прямо обхохочешься…

В это время массивный булыжник в виде тротуарной плитки перелетел через головы солдат внутренних войск и шлепнулся перед ногами "беркутовцев". За ним подкатился к автобусам взрывпакет, гулко полыхнул дымящимся воздухом.
- Вот вам камешки! - рявкнул полковник, - вот вам и хлопушки! Новогодние подарочки от ихнего Санта-Клауса! Да уж, чувствую, накрылся нынешний Новый Год медным тазом. Вместе с елочкой на майдане…. Где же, наконец, эти спецсредства? Кто еще хочет целовать задницу "мирным демонстрантам", а-а… папкина кочерыжка?

* * *

Алексей втерся в ряды солдат внутренних войск и вскоре вынырнул на другой стороне шеренги за металлическими щитами. Он тут же накинул на себя фиолетовый капюшон и бесстрашно нырнул в кипящий водоворот гомонящей толпы. Через несколько минут он так же, как и все, азартно махал руками и скандировал: "Зэ-эка ге-еть!", "Зэ-эка ге-еть!". Старательно гудел в пронзительную пластиковую фанфару, от которой закладывало уши. Выкидывал два пальца над головой и скандировал оглушительно: "Га-аньба! Га-аньба!". Теперь уже ничто не отличало его от худосочных киевских студентов, которых отпустили с лекций на майдан сердобольные киевские ректора, чтобы они могли свободно выразить "справедливый народный протест".

Алексей прошел до угла Институтской и вдруг попятился назад. К Банковской улице в окружении гудящей толпы двигался трактор. Обычный колесный трактор с огромным желтым ковшом, отчего можно было его назвать и грейдером. Словно на заказ он был окрашен в национальные цвета, сверху темно-блакитный, цвета разгневанных небес, снизу желтый, цвета спелых колосьев. Но главное, он был густо облеплен черной сотней. Теми самыми ребятами, которых Алеша снимал накануне вечером на камеру телефона.
- Ничего себе, девки пляшут, - прошептал лейтенант, - значит, все-таки будет штурм! Никакая это не демонстрация!
Он прошелся еще немного рядом с разгоряченной сотней, прислушался.

- Да взяли уже Дворец профсоюзов, - жестикулировал один из бойцов Правого сектора рукой в перчатке, - спокойно так себе зашли, объявили оплотом революции, ха-а… и ша-а, ребята. Было ваше, стало наше! Ха-а-ха-а… А сейчас наши берут киевскую мэрию. Там менты малёха кипишуют, в общем быкуют, суки, но у них кишка тонка. Стволы точно не применят, приказа стрелять не будет. Они ж конкретно уделались после вчерашнего!
Черногловый шлепнул себя по заднице.
- Вот они где теперь, по самое не хочу! Видали резолюции демократической братвы? Америка этому Яныку вот такой дюндель сунула, - боец в маске предъявил кулак в перчатке, - предъява, короче. Как это по цивильному… типа, надо все мирно, типа, без насилия! Ага… Нам это на руку, пацаны. Рвём сейчас этих долбаных вэвэшников грейдером, валим толпой и сразу в здание. И не ссыте…
Он растопырил пальцы веером.
- По нам стрелять не будут. Мы, типа, мирные демонстранты! Типа, народный протест. Гоните кипиш, одним словом! Одесса с вами!
- А "Беркут", як вин?
- Да ты шо-о… ссышь, салага? Этот драный "Беркут" уже слили по полной. "Беркутятам" сейчас дела шьют. Их место у параши. Все, срок пошёл! Пора на хату к хозяину. Теперя ихняя очередь на зоне париться, понял. А мы нынче в дамках, мы при делах, бос-сота! Гульваним, братва, сегодня праздник на Мясоедовской!

Из прорези черной маски сверкнуло желтым блеском по-волчьи, отчего Алексей невольно ускорил шаг, обогнал гремящий грейдер, втерся юлой в бурлящий водоворот и уже побежал со всех ног к солдатской шеренге.

Перед солдатской шеренгой дефилировали яркогубые девицы, визгливо выкрикивающие: "Міліція з народом!.. Міліція з народом!..". Они рисовали на жестяных щитах ограждения большие сердечки губной помадой, вызывающе вертели худыми бедрами, старательно улыбались замерзшим срочникам с посиневшими лицами.
Алексей втерся в самый угол шеренги, где его уже знали в лицо, побежал со всех ног к полковнику Ковалю.

- Сейчас будет штурм, товарищ полковник! - выдохнул он. - Подойдет грейдер с ковшом, и все начнется. Готовьтесь!
- Спасибо, Алеша! - повел бычьей шеей Коваль. - Грейдер говоришь, вот же ушлепки болотные! Чё-ё удумали! Что-то больно знакомое? Где-то было уже похожее, а-а?
- В Югославии, - тут же подсказал капитан, - там атаковали администрацию тракторами. Точно было такое… Между прочим, отработанная американская режиссура. Сначала показательные студенческие волнения, публичный разгон демонстрации с жертвами, потом штурм правительственных зданий. Тракторами там утюжили полицию. Результат налицо: президент отстранен от власти.
- Во-о так, - удовлетворенно крякнул Коваль, - ротный у меня - профессор, ясно! Все знает до козявочки. Короче, суши весла, ребята. Намечается югославский сценарий, папкина кочерыжка! Будем биться голыми руками с тракторами, мать их в е-эс… Работа у нас такая!
Алексей повернулся, чтобы снова раствориться в толпе митингующих, Коваль перехватил его за рукав.
- Вот что, лейтенант, хватит играть в кошки-мышки, доиграешься, парень. Все уже всерьёз началось, сам видишь. Давай-ка затихарись на нашей базе, лейтенант.
Алексей помотал головой.
- Не-е… я на связи, командир. Может, ещё чем пригожусь? Да я для них свой в доску! Типичный киевский студент, голодный и злой, как собака. Зэ-эка-а ге-еть! - выкрикнул он зычно, выкинув два пальца над головой.
"Беркутовцы" усмехнулись и ответили "киевскому студенту" рожками из пальцев.

* * *

Трактор тем временем подобрался к солдатской шеренге. В последнюю минуту военнослужащих в обычной зимней форме одежды организованно сменили хорошо экипированные в бронежилеты и пуленепробиваемые шлемы бойцы внутренних войск. Они разом взялись за ограждение руками, уперлись дружно, подпирая друг друга плечами.
Окружавшие трактор черноголовые замахали дубинками, железными трубами, стали расчищать перед трактором дорогу, расталкивая неорганизованных демонстрантов по сторонам. Над головами боевиков густо летели каменные гули, гулко врезаясь в солдатские шлемы, падая под ноги. Вспыхивали в воздухе искристые петарды, окутывая дымком солдатские ряды.

- Розійдись давай, дорогу трактора революції! - орали черноголовые, брызгая слюной.
Пронеслась в воздухе комета с пламенным хвостом, разбилась о щит, полыхнула с черной копотью, смазала нарисованные губной помадой сердечки.
- Міліція з народом, - продолжали истошно верещать красногубые девицы.

А "народ" со всей дури лупил деревянными колами по милицейским каскам, гвоздил и колошматил по шлемам, по плечам, по рукам рядовой милиции со всей своей пролетарской любовью. "Народ" самозабвенно вертел цепями над головами, очень символичными цепями, и с размаху опускал эти цепи на рядовые милицейские головы…
Едва отодвинули этот "народ" в разные стороны, и перед грейдером, наконец, освободилось место.
- Давай дави мусорів, тисни цих сук… - раздался вопль над головами.

И мощный трактор, опустив широкий ковш, взревел мотором и стал неторопливо наступать на солдатскую шеренгу. Ковш воткнулся в белый лист железного ограждения, медленно опрокинул его навзничь. Шеренга военнослужащих прогнулась вовнутрь, но не рассыпалась, солдаты изо всех сил держались друг за друга, а трактор давил и давил искореженный металл перед ними. Казалось, еще немного, и шеренга прорвется. За трактором уже ревели в радостном предчувствии черноголовые, трясли железными трубами. Но солдатские ряды не сдавались, не уступали напору железного ковша, несмотря на каменный град булыжников и взрывы петард перед касками.

- Держись, ребята, - раздавался мощный голос Коваля, - держись… Это цветочки! Светошумовые гранаты к бою!
Из-за спин солдатских шеренг разом вылетело несколько гранат. Гулко колыхнулся воздух от ослепительных взрывов. Рваные клочья белого дыма поплыли над головами осаждающих.
- Дымовыми шашками огонь! - Скомандовал Коваль, - мать вашу в е-эс…
Полыхнуло под ногами толпы горьким дымом. Многие попятились, прижались по сторонам улицы, завертели испуганно головами.

Трактор тоже остановился, водитель всмотрелся вперед, увидел за спинами черных шеренг мощную фигуру в пятнистом камуфляже. Фигура показала на него пальцем и вдруг сделала недвусмысленный жест двумя руками разом, будто пятнистый хотел переломить доску о колено, о-ох, какой неприличный жест!

Водитель прикусил губы и перевел рычаг на обратный ход. Тяжелая машина двинулась назад, волоча за собой исковерканные щиты. Боевики тут же бросились к опрокинутым щитам ограждения и стали растаскивать их в стороны. Обнажилась порядочная плешь в железном ограждении перед живыми рядами солдат.

К водителю склонился боевик в маске.
- Давай тисни на газ. В саму середину... Дави цих мусорів!
- Че-е прямо в людей? - поежился водитель.
- Та які це люди? Це ж пси Януковича! Дави мусорів!
- А там цей, такий мордатий, погрожував мені, - неуверенно забормотал водитель.
- Але ти, водила, - взревел черноголовый, - ти бабки взя-яв!.. взя-яв! Працюй давай…
Для убедительности он потряс деревянной битой, со злостью плюнул на дрожащий капот.
- Тисни поганих мусорів!
В толпе в это время оживились другие дирижеры. Они зычно скандировали: "Га-аньба! Га-аньба!". И ошалевшая толпа стала присоединяться к их ритмичному реву. Скоро на два такта ревела вся Банковая улица: "Га-аньба!". Сорвало этими дикими воплями голубей с крыш. Эхом понеслось в далекие киевские переулки.
"Га-аньба! Га-аньба!"…

И трактор вновь вздрогнул, трубно зарычал, выпуская дымные клубы отработанных газов, и снова пошел в бесчеловечную атаку. На этот раз ковш уперся прямо в бронежилеты военнослужащих внутренних войск. Водитель не торопился, не смотря на вопли сидящих на тракторной броне: "Да-ави-и пси-ив Януко-овича! Зе-ека ге-еть!" Водитель медленно жал на газ, и трактор втягивался в солдатский строй, как большая рыбина в рыбацкую сеть. Однако опять возник перед водителем образ ужасной фигуры в пятнистой униформе. Только уже двоилась и троилась эта фигура в разные стороны, и все они разом тыкали пальцем прямо в шофера и показывали страшные недвусмысленные жесты. Водитель не выдержал и сдал назад.
- Ти чё, падла, - орал черноголовый в открытую дверь. - Давай вперед! Тисни на газ, сучара!
Но водитель безвольно откинулся назад.
- Ми так не домовлялися, - прохрипел он. - Я ж їх вб'ю. Не хочу вбивати… Мені ж відповідати…
- Ось салабон вошивий, - зашипел черноголовый. - Перед ким відповідати? Перед Яныком, чи що? Погоним Яныка, станемо героями, зрозумів!

Боевик плюнул прямо в кабину под ноги водителю и спрыгнул на тротуар мостовой. А там уже встали между солдатами и трактором какие-то неизвестные в шарфах, взялись за руки, замерли добровольным кордоном, защищая безоружных ментов.
- Осади назад, ребята, зачем же так?
- Не треба тиснути міліцію!
- Ми ж мирні демонстранти…
Черноголовый достал мобильный, вызвал кого-то и закричал в трубку.
- У нас тут заминка, панове. Ніяк не прорватися. "Беркута" стоять за вєвєшниками. Та ще якісь клоуна з'явилися. Миротворці якісь, мать їх… Доведеться їм наваляти. Гаразд… спробуємо зараз шугануть ментів нашими запальничками.
Тут он махнул рукой окружавшим трактор боевикам.
- Молотова давай!
- Давай Молотова, - понеслось эхом по улице.
Донеслось эхо до милых девчушек, сидевших на корточках в какой-то темной подворотне.
- Молотова просять, давайте, дівчата, швидше, швидше, як вчили.

Тут же одна девчушка вынула из пластикового ящика бутылку в пятнах вонючей солярки, открутила пробку, сунула туда кусок смоченной в соляре тряпки.
- Ось… передавайте, дівчата, передавайте. Нехай горять синім полум'ям!
- Нехай горять пси януковські!
Бутылка пошла по рукам и вскоре оказалась перед рядами черных бронежилетов.
- Запалюй… - прошипел сиплый голос.
Чиркнула искра зажигалки, вспыхнула тряпка на бутылочном горлышке и полетела горящая торпеда в солдатские ряды. Отскочив от солдатского шлема, бутылка шлепнулась о мостовую и тут же вспыхнула слепящим жаром.

- Ба-анду ге-еть! - раздался бешеный крик над взрывом, и тут же толпа завелась на два такта: - Ба-анду ге-еть! Ба-анду ге-еть!
- Красавчики, - усмехнулся Коваль, - сами же натуральная банда, клейма ставить негде, рожи арестантские! У каждого точно срок за плечами, а кричат, надрываются: банду геть! Чудная страна Украина!